Слово св. Иоанна Златоустого о мятежи сея жизни и о покаянии)
Много и ныне еще есть Евангельских богачей, одевающихся в порфиру и виссон, пирующих по вся дни светло, но при этом не знающих, что такое любовь и сострадание. Много и теперь еще можно встретить в душе восклицающих: разорю житницы моя, и большие созижду (Лк.12:18). Много и теперь еще найдется корыстолюбцев, лишь в деньгах полагающих задачу и цель жизни, на них лишь тратящих силы и здоровье, на них меняющих нередко и совесть, и душу. Скажите, братие, кто мог ослепить таковых столь ужасным образом? Ужели они не хотят понять, что все стяжания их, которые стоят им стольких попечений, пронесутся как облака мимолетные, пройдут как сон? Ужели и доселе еще не убедятся, что преходит беспрестанно образ мира сего и похоть его (1Кор.7:31; 1Ин.2:17)? Ужели и доселе еще не приметят, что нет ничего на земле твердого, надежного и постоянного? Да, видно, подлинно не хотят еще понять, не хотят убедиться, не хотят ничего видеть вокруг себя, когда живут так. Что же делать с ними? Да, нужно, чтобы поняли, приметили и убедились. Чем же привести их к сему? Постараемся привести словом св. Златоуста. Если нас не слушают, то не послушают ли хотя вселенского учителя. «Поймите, – говорит он, – братья, света сего мятеж и человеческой жизни суету. Бросается человек туда и сюда, и все усилия его вскоре погибают. Думает возвысить себя, и вскоре без вести остается. Как облако расширяется и как сено иссыхает. Как шум волн морских трубит о себе и как искра погасает. Беспокоится и ищет собрания богатств и, ничего не достигнув, умирает. Ему остаются грехи, а богатство его достается другим; ему болезнь в будущей жизни, а иным пища от его стяжаний: ему печаль, а иным сладость и насыщение; его на земле клянут и воздыхают от него, а другие в изобилии пребывают; от него плачут, а другие пользуются его имением, он во аде, а в дому его пресыщенные песни поют. Поистине, здесь, и в малой жизни, человек сам себя мучает, а по смерти мучается вечно. Многоищущий здесь – всегда к неправде готов и имеет тщание лишь о корысти. И что такое гордость здесь величающегося? Не более, как малодушная дерзость, развеваемый пепел, быстро увядающая трава. Сегодня гордится, а завтра умирает; сегодня в богатстве, а наутро с плачем сопровождается во гроб; сегодня в порфиру облачается, а завтра мертвым износится. Тот, который сегодня грозит, завтра оплакан, который сегодня хвалится имением, мгновенно разлучается с ним, и сам не знает, куда идет. А между тем смертный, по самолюбию, мнит себя вечным. О, великая жития сего суета!»
Ввиду всего этого, зачем же, братие, нам, как неразумным детям, с такою жадностью искать благ земных, которых удержать не можем? Зачем гоняться за собственною тенью, беспрестанно от нас убегающею? Для этих ли суетных и скоропреходящих благ земных призвал нас Господь в мир сей? – Зачем повторяем столько веков одну и ту же непростительную ошибку? Зачем вечное меняем на временное? Зачем не поймем, хотя на конец, настоящую задачу и цель жизни? Будем непрестанно помнить, что все на земле тленно и ничтожно, кроме совести и души бессмертной; что должно поэтому обогащать себя тем, что пойдет с нами в вечность, т.е. делами добрыми, и что тот ужасный враг самому себе, кто в себя, а не в Бога, богатеет. Аминь.