Проект «ФОМА в Украине» :
16 ноября 1920 г. в СССР было принято постановление «Об искусственном прерывании беременности». Советский Союз стал первой в мире страной, легализовавшей аборты. Только по официальной статистике, сегодня в Украине ежегодно погибают от искусственных абортов около 50 тысяч детей.
Предлагаем лишь одну историю боли и покаяния, которой могло бы не быть, если бы не привнесённое в сознание общества тем постановлением «понимание», что аборт — просто медицинская процедура.
СПАСАЯ ВЗЯТЫХ НА СМЕРТЬ
(Волонтёр центра помощи кризисным беременным о личном покаянии, чуде и правильных ценностях)
– Сейчас, спустя годы, я вижу все в другом свете. Тогда казалось, что другого варианта просто нет. Это было больше 20 лет назад… Воцерковилась я позже.
Я была студенткой, встречалась с парнем. Когда я забеременела, его мама сказала, что жениться ему еще рано. Сама она считала, что делать аборт — это вполне нормально. Звучали и слова «жить вам негде», «денег нет»… Думаю, если бы в тот момент в моем окружении нашелся бы кто‑то, кто бы поддержал меня, все было бы по‑другому.
Но были против и мои родители, и мой парень. Мама говорила: «Что скажут люди?» Плюс тогда считалось, что внутри просто «сгусток ткани»…
Для кризисной беременной очень важно, чтобы нашелся кто‑то из ее окружения, кто бы поддержал ее в желании сохранить ребенка. Значимый человек, который бы просто сказал: «Стоп! Что ты собираешься делать?» Иногда таких людей нет, тогда эту функцию выполняют волонтеры.
После аборта я просто не могла смотреть на своего парня, у нас очень испортились до того крепкие отношения, мы расстались. Женщины часто думают, что если они сделают аборт — сохранят отношения. Нет: в 99 % случаев пары / супруги все равно расходятся! Со временем мой бывший парень стал заглядывать в рюмку (думаю, и под влиянием той ситуации). В итоге он спился.
Однажды, после того как я уже крестилась и стала воцерковляться, моя подруга предложила поехать в Свято-Никольский храм в селе Шабо под Одессой. Я поехала туда и попала на чтение «Покаянного акафиста жен, загубивших младенцев во чреве». Там я поняла, что на самом деле сделала. У меня там такая истерика была… Я рыдала, лежала лицом в пол, и мне хотелось, чтобы каждый выходящий из храма топтал меня, убийцу, ногами. Меня поглотило чувство ужасной безысходности. А отец Николай Снитко, настоятель храма, тогда сказал: «Я благословляю тех, кто это совершил и понимает, что надо что‑то делать во искупление греха, — помогать другим: беременным, многодетным, мамам-одиночкам». Отчаяние сменил лучик надежды — что‑то еще можно сделать! У меня возникло чувство, что даже не просто можно, а нужно что‑то сделать.
Вернувшись в Одессу, стала искать организации, к которым можно было бы примкнуть, и нашла центр «Жизнь».
Думаю, мне очень повезло — в том смысле, что Боженька позвал меня в Церковь. Ведь многие после аборта становятся циниками. И страдают постабортным синдромом до конца жизни…
Если женщине, которая хочет прервать беременность, просто объяснить, какие после аборта будут проблемы со здоровьем, что, возможно, тогда она больше никогда не сможет иметь детей, — она призадумается! Поймет, что аборт — никакой не выход из сложившейся ситуации.
Из-за осложнений после аборта у меня долго не было ребенка. Сначала я ходила по врачам, ездила по санаториям. Ничего не помогало. Когда наш человек воцерковляется, он понимает, что просить надо у Начальства повыше. Поняла это и я. Хотя муж относился к этому с удивлением, но больше года каждый четверг я ездила в Никольский храм трудолюбия, на акафист святителю Николаю. Я становилась перед иконой святителя и всю службу просила о помощи.
А когда я забеременела, врачи не могли в это поверить. Святитель Николай меня услышал…
Наш сын (к сожалению, поскольку он один в семье, то он эгоистик; а если бы иногда приходилось делиться с другими — был бы не таким) сейчас подросток. Он как‑то вредничал и спросил меня: «Какие ты можешь привести доказательства бытия Бога? Хоть одно чудо?» Говорю: «Далеко ходить не надо — в зеркало посмотри. Мне три лучших в городе врача безапелляционно сказали: «У тебя не может быть детей». Так что ты и есть чудо — творение Божие». Задумался.
Знаю женщин, к которым понимание всего ужаса аборта приходило спустя многие годы.
У меня оно наступило довольно скоро. Благодарю Бога: ведь когда возникла эта душевная боль, я поняла, что нужно скорее искать лекарство.
Мне часто снилось, как я иду в поликлинику… Тогда представляла, что можно было бы остановиться, не допустить этого. Мне эмоционально очень сложно говорить об этом… Я говорю женщинам, которые хотят сделать аборт (особенно молоденьким): «Придет время, и ты поймешь: то, что сейчас тебе кажется самым важным, — то, ради чего ты хочешь сделать аборт, деньги-квартиры… — вовсе не самое главное в жизни.
То, что потеряешь сейчас, ты уже не восстановишь, ты не вернешь этого ребенка. Да, может, ты родишь другого, но этого ребенка уже не будет. И ты не будешь знать, кем он был — мальчиком или девочкой…»
У меня есть знакомая, которая в молодости тоже совершила аборт — хотела делать карьеру, зарабатывать. Ей сейчас около 40, у нее свой бизнес, своя квартира, машина… — у нее все есть, но нет ребенка. Она знает, что не сможет забеременеть, и потому не хочет выходить замуж, у нее нет семьи. Когда к ней вновь возвращается приступ депрессии, она вспоминает об аборте, сожалеет: «Зачем мне все это?.. Для кого?.. А если бы тогда…» А тогда казалось: куда сейчас рожать? Ведь нет ни квартиры, ни денег…
Совершив аборт, потом, когда происходит переоценка, понимаешь, что самое ценное ты уже выбросил в мусорник и закрыл крышку. Все. Только звук хлопка в ушах. Контрольный выстрел. Конец жизни твоего ребенка.
Это чувство безвозвратности иногда находит, как волна, у меня и до сих пор. У старых грехов длинные «хвосты», как у комет. Они напоминают о себе годы спустя. Несмотря на то, что я, конечно, сто раз уже исповедовала, все равно ноющее чувство возвращается и мучает. А когда я кому‑то помогаю, мне становится легче.
Так что волонтерство в центре «Жизнь» облегчает жизнь и смягчает тяжелые воспоминания. На самом деле, даже не представляю, что еще может так помочь…
Одна наша подопечная сказала: «У меня была нежелательная беременность, а теперь любимейшая доченька». С этой фразы мы часто начинаем разговор с беременными, которые хотят сделать аборт. Собственно говоря, в этом и заключается работа волонтера: исправить неверную точку зрения человека, изменить направление мыслей, побудить его воспринимать ребенка как дар, а не проблему.
Бывает по‑разному. С кем‑то можно говорить о Боге, о душе. Кому‑то нужно сразу обещать помогать материально в период беременности и первое время после родов (благо, у центра есть такая возможность). Ведь, к сожалению, не все понимают ценности ребенка как дара жизни от Бога. Одна женщина, не понимая, почему же я пытаюсь отговорить ее от аборта, на мою реплику: «Для меня жизнь ребенка — это ценность», — ответила: «В чем его ценность? Вы продадите на усыновление и получите деньги?» Другая (мама беременюшечки и будущая бабушка) обвинила меня: «Вы хотите продать ребенка на органы».
Очень редко, но приходится делиться своей историей. В таком случае я иду на риск, потому что моя семья не в курсе, что в молодости я делала аборт… И я бы очень не хотела, чтобы этот факт всплыл наружу. Но иногда я говорю беременной: «Слушай, я была на твоем месте. Знаю, что будет дальше. Я тебе расскажу, что чувствую сейчас и что было тогда». Иногда это срабатывает.
Ты как бы говоришь: «Давай ты не будешь набивать тех же шишек, что и я. Я тебе точно расскажу, что будет дальше. И давай ты обойдешь ту яму, где я уже валялась. И те гвозди на дне этой ямы, которые до сих пор кровоточат в моей душе».
Конечно, волонтерство требует сил. В первую очередь, душевных, моральных. И если ты не причащаешься Святых Тайн регулярно, то можешь сразу с ним завязывать. Сгоришь. Или как модно сейчас говорить — наступит перегорание.
В том числе потому, что, к сожалению, иногда не удается отговорить от аборта. Это очень тяжело вынести. Ты «тянешься» к человеку и даешь ему все: «У тебя не хватает денег? Вот тебе деньги. Ты не знаешь, где жить или боишься сказать родным? Мы снимаем тебе квартиру, и ты «уедешь в командировку»… Что еще тебе сделать — только сохрани беременность, не лишай малыша жизни?..» Ты просто «вывернулся наизнанку», чтобы спасти ребенка, — а человек пошел и все равно сделал аборт…
После одного такого случая я сказала духовнику нашего центра, отцу Андрею: «Я себя чувствую так, как будто меня побили, ранили… Душа болит, не могу больше». И он так хорошо ответил: «Это как на поле боя. Тебя ранили — полежи какое‑то время, но затем вставай — и вперед! Еще есть другие, которых тоже надо спасать».
Было бы ошибкой думать, что проблема аборта стоит только у одиноких молоденьких женщин или женщин плохого поведения. Увы, она очень часто бывает у замужних женщин, даже церковных, когда ждет своего рождения третий ребенок, четвертый… Как правило, потому что против их мужья, нецерковные мамы и свекрови.
Однажды я встретила в храме знакомую. Обычно я только кивала ей в знак приветствия, а тут почему‑то захотелось поздороваться, подхожу, спрашиваю, как у нее дела. В ответ Людмила заплакала. У нее было четверо сыновей, и оказалось, что она забеременела пятым ребенком. У мужа нет работы, он не воцерковленный, неверующий. «Убьет, — сказала она, — когда узнает». И моя знакомая собралась идти на аборт.
Мы (волонтеры) долго общались с ней и с ее мужем. Жесткий мужчина. Он очень сильно не хотел еще одного ребенка, он кричал: «У меня четверо мальчишек, зачем еще одного мальчишку?!» Мы дошли до того, что сказали, что у него точно будет девочка (якобы на УЗИ видели; хотя на самом деле срок был слишком маленький, чтобы различать пол; это было вранье во имя спасения жизни). Я думала: «Если родится мальчик, муж, встретившись со мной на улице, будет меня бить». Было очень сложно. Но они таки родили девочку. Сейчас Викуля с рук не сходит: все эти четыре старших пацана ее обнимают и носят на руках. Она такое солнышко! Муж нашел очень хорошую работу, и они сейчас купили частный дом. Он очень доволен, что у него столько сыновей — помогают достраивать дом. Сам он строитель. Так что после рождения ребенка ситуация изменялась в лучшую сторону.
Мы спасаем «взятых на смерть» — приговоренных к казни детей. Мне один знакомый говорит: «Ты же не можешь всех спасти, когда в стране такая ситуация…» Я говорю: «Я не могу всех, но могу, может быть, хоть кого‑то». Если ты сама что‑то такое сделала в свое время, то должна спасти хотя бы нескольких детей.
У Светланы Копыловой есть песня про мальчика, который ходил по берегу и спасал морские звезды. Их было очень много, выброшенных на берег. Он не мог помочь всем, но хоть некоторых из них он относил назад в воду. По крайней мере, попробовал спасти.
Помню такой случай. После просветительских лекций на тему абортов и внутриутробного развития, которые наш центр проводит в старших классах школ и в вузах, слушатели обычно оставляют нам отзывы. Одна школьница как‑то написала: «Только что вы спасли жизнь моему ребенку — на завтра я была записана на аборт». Такие случаи вдохновляют. Женщины часто думают, что аборт — единственный выход из сложившейся в их жизни ситуации. И тут нужно помочь человеку лишиться этого «тоннельного сознания» (иногда и при помощи материальной поддержки). Главное, чтобы он воспринял твои слова и осознал, что аборт — не выход, а путь к приобретению еще больших проблем. Аборт — единственная операция, которая останавливает одно сердце и разбивает другое. Хотелось бы, чтобы это понял каждый…
Фото — из открытых источников.
Благодарим за помощь при подготовке материала одесский просветительский медико-психологический центр «Жизнь»