Головна Душеспасительні читання 25 Марта — прп. Симео́на Нового Богослова, игумена (1021).

25 Марта — прп. Симео́на Нового Богослова, игумена (1021).

написано Andrey
132 переглядів

25 мар­та па­мять пре­по­доб­но­го Си­мео­на Но­во­го Бо­го­сло­ва. Про­зви­ще Но­вый Бо­го­слов име­ло вна­ча­ле иро­ни­че­ский смысл — недоб­ро­же­ла­те­ли по­сме­и­ва­лись над ви­де­ни­я­ми и оза­ре­ни­я­ми Си­мео­на. Бо­го­сло­вом на­зы­ва­ли апо­сто­ла Иоан­на, спо­до­бив­ше­го­ся осо­бо­го Бо­же­ствен­но­го От­кро­ве­ния, а тут объ­явил­ся-де но­вый Иоанн. Но уче­ни­ки пре­по­доб­но­го на­шли имя умест­ным и на­зы­ва­ли учи­те­ля Но­вым Бо­го­сло­вом уже все­рьез.

Он ро­дил­ся в 949 го­ду – де­ся­ти­ле­ти­ем рань­ше рав­ноап­о­столь­но­го кня­зя Вла­ди­ми­ра. Вы­хо­дец из знат­ной се­мьи, Си­ме­он дол­жен был по­лу­чить в сто­ли­це выс­шее об­ра­зо­ва­ние и за­нять при­лич­ную долж­ность при дво­ре, но вме­сто это­го ду­хов­ный по­иск при­вел его в зна­ме­ни­тый Сту­дий­ский мо­на­стырь, мо­на­ше­ский центр Кон­стан­ти­но­по­ля, к стар­цу Си­мео­ну Бла­го­го­вей­но­му. Ве­ро­ят­но, в честь него пре­по­доб­ный и был на­зван при по­стри­ге Си­мео­ном, в ми­ру его зва­ли пред­по­ло­жи­тель­но Ге­ор­ги­ем. В мо­на­сты­ре от­но­ше­ние к стар­цу бы­ло неод­но­знач­ным, мо­ло­дой же по­слуш­ник при­ле­пил­ся к нему всей ду­шой, и, ко­гда через несколь­ко лет игу­мен по­тре­бо­вал от него оста­вить на­став­ни­ка и пе­рей­ти под ру­ко­вод­ство к ко­му-ни­будь еще, Си­ме­он от­ка­зал­ся и пред­по­чел уй­ти из оби­те­ли. Он пе­ре­шел в неболь­шой мо­на­стырь непо­да­ле­ку, про­дол­жая поль­зо­вать­ся на­став­ле­ни­я­ми сво­е­го ду­хов­но­го от­ца. И да­лее, уже став игу­ме­ном мо­на­сты­ря, Си­ме­он не пе­ре­ста­вал глу­бо­ко чтить по­чив­ше­го к то­му вре­ме­ни учи­те­ля, при­вед­ше­го его ко Хри­сту. «Он был ан­ге­лом, не че­ло­ве­ком. Од­на­ко он че­ло­век, им мир по­ру­га­ем бы­ва­ет и змий по­пи­ра­ет­ся, и бе­сы тре­пе­щут его при­сут­ствия», — пи­сал он про Си­мео­на Бла­го­го­вей­но­го. Ни­ка­кие об­сто­я­тель­ства, вплоть до лич­но­го ука­за­ния пат­ри­ар­ха, не мог­ли убе­дить его празд­но­вать па­мять стар­ца в мо­на­сты­ре ме­нее тор­же­ствен­но.

Два­дцать пять лет Си­ме­он был игу­ме­ном в мо­на­сты­ре св. Ма­ман­та. По­след­ние го­ды, по­ру­чив управ­ле­ние оби­те­лью сво­е­му уче­ни­ку, он про­вел «на по­кое», в мо­лит­вах, со­зер­ца­ни­ях; со­чи­няя гим­ны — бо­го­слов­ские ми­ни­а­тю­ры в по­э­ти­че­ской фор­ме.

Сло­во «бо­го­слов», по-гре­че­ски «тео­лог», в то вре­мя обо­зна­ча­ло не уче­но­го-схо­ла­ста и не вы­пуск­ни­ка тео­ло­ги­че­ско­го фа­куль­те­та, а мо­лит­вен­ни­ка и по­движ­ни­ка, че­ло­ве­ка, ко­то­рый го­во­рил с Бо­гом, а Бог го­во­рил с ним. В этом смыс­ле про­зви­ще по­па­да­ло в точ­ку. Пре­по­доб­ный Си­ме­он дей­стви­тель­но встре­тил­ся с Хри­стом. Бог явил­ся ему столь яв­но и опре­де­лен­но, что по­движ­ник не мог об этом мол­чать. Как мог он мол­чать, зная на опы­те, что каж­дый мо­жет уже в этой жиз­ни ви­деть Бо­га, осо­знан­но при­ча­щать­ся да­ров Свя­то­го Ду­ха. Окру­жа­ю­щие по­ни­ма­ли хри­сти­ан­ство «спо­кой­но»: ведь вре­мя апо­сто­лов про­шло, нам до­ста­точ­но со­блю­дать толь­ко внеш­нее бла­го­че­стие и про­стые нрав­ствен­ные пра­ви­ла. Но свя­той пи­сал, про­по­ве­до­вал, звал, упра­ши­вал, да­же обе­щал за Бо­га: «Ес­ли ты бу­дешь ис­пол­нять это с на­стой­чи­во­стью, — го­во­рил пре­по­доб­ный в за­клю­че­нии ду­хов­ных на­став­ле­ний по­слуш­ни­ку, — не за­мед­лит Гос­подь со­тво­рить ми­лость с то­бой, я по­ру­чи­тель за Со­стра­да­тель­но­го, я, ес­ли да­же дерз­ко это ска­зать, вы­став­ляю се­бя от­вет­чи­ком за Че­ло­ве­ко­лю­би­во­го! Умру я, ес­ли Он пре­зрит те­бя. Вме­сто те­бя я бу­ду пре­дан веч­но­му ог­ню, ес­ли Он оста­вит те­бя. Толь­ко не в раз­дво­е­нии серд­ца, не в двое­ду­шии де­лай это». Си­ме­он знал, а не до­га­ды­вал­ся, ви­дел, а не шел на ощупь — от­сю­да сме­лость его слов, до­хо­див­шая до дер­зо­сти.

Он сам рас­ска­зы­вал о ви­де­ни­ях Бо­же­ствен­но­го све­та, ко­то­рых спо­до­бил­ся, что очень необыч­но для хри­сти­ан­ско­го по­движ­ни­ка — та­кие опы­ты, за ред­ки­ми ис­клю­че­ни­я­ми, оста­ва­лись в тайне. Пре­по­доб­ный Си­ме­он объ­яс­нял это так: «Как некий бра­то­лю­би­вый ни­щий, по­про­сив­ший ми­ло­сты­ню у хри­сто­лю­би­во­го и ми­ло­сти­во­го че­ло­ве­ка и по­лу­чив­ший от него несколь­ко монет, бе­жит от него в ра­до­сти к сво­им то­ва­ри­щам по бед­но­сти и из­ве­ща­ет их об этом, го­во­ря им в тайне: “Бе­ги­те с усер­ди­ем и вы, чтобы по­лу­чить”, и при этом по­ка­зы­ва­ет им паль­цем и ука­зы­ва­ет им че­ло­ве­ка, дав­ше­го ему мо­не­ту. А ес­ли они не ве­рят ему, по­ка­зы­ва­ет им ее на ла­до­ни, чтобы они по­ве­ри­ли и про­яви­ли бы усер­дие, и на­стиг­ли бы быст­ро то­го ми­ло­сти­во­го че­ло­ве­ка. Так и я, сми­рен­ный, бед­ный и об­на­жен­ный от вся­ко­го добра… ис­пы­тав­ший на де­ле че­ло­ве­ко­лю­бие и со­стра­да­ние Бо­жие и по­лу­чив­ший бла­го­дать, недо­стой­ный вся­кой бла­го­да­ти, не вы­но­шу один скры­вать ее в нед­рах ду­ши, но го­во­рю всем вам, бра­тьям и от­цам мо­им, о да­рах Бо­жи­их и де­лаю яв­ным вам, на­сколь­ко это в мо­их си­лах, ка­ков есть тот та­лант, ко­то­рый был дан мне, и по­сред­ством мо­их слов об­на­жаю его, как на ла­до­ни. И го­во­рю это не в за­ко­ул­ке и тайне, но кри­чу гром­ким го­ло­сом: «Бе­ги­те, бра­тья, бе­ги­те». И не толь­ко кри­чу, но и ука­зы­ваю на по­да­ю­ще­го Вла­ды­ку, вы­став­ляя впе­ред вме­сто паль­ца мое сло­во… По­это­му и я не терп­лю, чтобы не го­во­рить о тех чу­де­сах Бо­жи­их, ка­кие я ви­дел и ка­кие я узнал на де­ле и на опы­те, но всем про­чим лю­дям сви­де­тель­ствую о них, как пе­ред Бо­гом».

Сре­ди мо­литв «К при­ча­стию» на сла­вян­ском в на­ших мо­лит­во­сло­вах од­на сто­ит особ­ня­ком: в раз­ных из­да­ни­ях она ока­зы­ва­ет­ся ше­стой или седь­мой, мо­лит­ва Си­мео­на Но­во­го Бо­го­сло­ва. Са­мая длин­ная, безо вся­кой ви­ди­мой струк­ту­ры, слож­но вы­ра­жен­ная, с неожи­дан­ным по­ряд­ком слов… (Ме­ня удив­ля­ла ее «несклад­ность»: до тех пор, по­ка я не услы­шал ее по-гре­че­ски — изящ­ный, лег­кий текст, ко­то­рый так и про­сит­ся для за­учи­ва­ния на­изусть!) Вот неболь­шой от­ры­вок в рус­ском из­ло­же­нии:

Я со­гре­шил бо­лее блуд­ни­цы, ко­то­рая, узнав, ку­да Ты за­шел,
Ку­пив ми­ро, сме­ло при­шла по­ма­зать
Но­ги Твои, Хри­ста мо­е­го, Вла­ды­ки и Бо­га мо­е­го.
Как ту не от­верг Ты, при­сту­пив­шую от серд­ца,
Так и мною не возг­ну­шай­ся, Сло­ве, но по­дай мне Твои но­ги
И дер­жать, и це­ло­вать, и стру­ею слез,
Как бы дра­го­цен­ным ми­ром, их дерз­но­вен­но по­ма­зать
Омой ме­ня сле­за­ми мо­и­ми, очи­сти ме­ня ими, Сло­ве,
Оста­ви и гре­хи мои и по­дай мне про­ще­ние.

Пер. иеро­мо­на­ха Пор­фи­рия (Успен­ско­го).

Нелег­ко сле­до­вать за пре­по­доб­ным Си­мео­ном в та­ком бес­по­щад­ном «по­ка­ян­ном ре­а­лиз­ме». Но в этом смысл его пу­ти. Имен­но так встре­тил­ся с Бо­гом он сам. Не все по­ни­ма­ли Си­мео­на. И при жиз­ни, и вплоть до на­ше­го вре­ме­ни, на него воз­во­ди­ли и про­дол­жа­ют воз­во­дить са­мые раз­ные об­ви­не­ния: непод­чи­не­ние цер­ков­ной вла­сти, бо­го­слов­ское неве­же­ство, из­лиш­няя утон­чен­ность ду­хов­ных со­зер­ца­ний, несвоевре­мен­ная рев­ность по Еван­ге­лию или мо­дер­низм… Но ни­кто не усмот­рел у него непра­во­сла­вия или непра­во­мыс­лия. Он неиз­мен­но оста­вал­ся преж­де все­го хри­сти­а­ни­ном-мак­си­ма­ли­стом, все свое су­ще­ство под­чи­нив­шим од­ной це­ли — Хри­сту.

0 коментарів
0

You may also like